Время между нами (ЛП) - Страница 71

Поднимаю глаза и вижу, что Беннетт что-то ищет в глубине самого большого ящика. Наконец, он достает оттуда деревянную коробку и поднимает крышку. Потом подходит ко мне, держа в руках листок бумаги.

— Что это? — спрашиваю я.

— Письмо.

Складываю билеты снова в чашу.

— Ты должен был показать мне письмо?

— Думаю, что да. — Он внимательно смотрит на меня и делает глубокий вдох, будто пытается набраться смелости.

— В прошлом году мы с друзьями катались в парке, и ко мне подошла женщина. — Он начинает сомневаться, но я продолжаю смотреть на него, ожидая продолжения, и вдруг его лицо расслабляется и появляется улыбка, которая так хорошо мне знакома. — Она была очень красива. С огромными карими глазами и кудрявыми волосами. Он спросила, можем ли мы поговорить наедине, а потом протянула мне это.

Беннетт разглаживает письмо и протягивает его мне.

— И что в нем?

— Тебе нужно самой прочитать.

— Я не хочу читать его. — Отвожу письмо в сторону и стараюсь не смотреть на слова. Я умоляла его перенести меня сюда и показать это письмо, и вот мы здесь, и я понимаю, что не хочу этого. Я хочу обратно в Эванстон. Хочу вернуться и делать вид, что ничего не произошло.

Беннетт снова дает мне письмо.

— Мне нужно, чтобы ты знала все.

Чувствую, как чуть-чуть кривится мое лицо.

— А я думала, что я и так уже все знаю. Беннетт?

— Не все. Пожалуйста.

Беру его и начинаю читать:

4 октября 2011 года

Дорогой Беннетт,

Очень переживаю, что сказала слишком много и нарушила все правила, которым ты когда-то меня учил. Надеюсь, что мне удалось достаточно осторожно подобрать слова. Однажды, мой визит и это письмо обретут для тебя смысл. А сейчас, просто поверь мне.

Последние семнадцать лет моя жизнь была хорошей и спокойной. Она не была дерзким приключением, как мне всегда хотелось, но я была счастлива. Но в то же время я никогда не забывала, что когда-то ты дал мне выбор между двумя дорогами и каким-то образом, против своей воли – и думаю, что и против твоей, - я оказалась не на той. На той, которую я не выбирала. Отдавая тебе это письмо, я совершаю, наверное, самый рискованный и пугающий поступок в своей жизни, просто мне очень нужно знать, куда бы привел тот путь, который я тогда выбрала.

Уже скоро мы с тобой встретимся. А потом расстанемся навсегда. Но думаю, что смогу все исправить – просто мне нужно принять другое решение. Скажи мне, чтобы я прожила жизнь для себя, а не для тебя. Скажи мне, чтобы я не ждала, когда ты вернешься – это, я думаю, изменит все.

С любовью,

Анна.

Я всегда писала свое имя с заглавной буквы «А», которая больше походит на строчную – закругленной, а не острой. Очевидно, что в 2011 году я все еще пишу так же.

— Это от…меня?

Беннетт кивает в ответ.

— То есть от будущей…меня? — Кому угодно эти слова показались бы безумными, но только не Беннетту Куперу, он лишь просто кивнул, словно это было что-то само собой разумеющееся.

— И как давно оно у тебя? — Спрашиваю я, постоянно напоминая себе, что нужно не забывать дышать.

Он указывает на дату.

— С октября прошлого года. — Ну хотя бы тут, когда он произносит эти слова, у его голоса извиняющийся тон.

— То есть ты прочитал его…еще до того, как попал в Эванстон.

— Много раз. — Наблюдаю за ним и вспоминаю тот первый день в столовой, когда я назвала ему свое имя, а он тут же побледнел. Он знал меня. Он встречал меня раньше. Пятью месяцами ранее. Шестнадцатью годами позже.

Он берет мои руки в свои, и правильно делает, потому что на ногах я уже держусь не уверено.

— Ты должна понять, Анна. Я отправился в Эванстон только, чтобы найти Брук. Честно. Я рассчитывал, что найду ее за несколько дней, и вернусь домой. В Уэйстлейке я оказался только потому, что пообещал родителям. Можешь себе представить, как я почувствовал себя тогда в столовой? Когда услышал твое имя, увидел твои волосы, твои глаза и понял, что это была ты? Ты была Анной. — И он указал на письмо. — Этой Анной. Человеком, которого я встретил пятью месяцами ранее в парке в 2011 году. И вот ты здесь, в столовой школы в 1995 году в городке, в котором мне совсем не хотелось находиться.

Тут его голос надломился.

— Сперва я всячески пытался тебя избегать. Наверное, мне все-таки стоило продолжать так делать. Все эти слова каждый день крутились у меня в голове, и я не знал, что мне делать. Я не хотел создавать тебе такую жизнь, — произносит он, глядя на письмо. — Я не хотел ранить тебя.

И вдруг меня осенило. Не знаю, почему я не понимала этого сразу, но понятно, что это было неизбежно. Он не вернулся. Он не остался. Мы потеряли друг друга на семнадцать лет, а может быть и навсегда.

Уже скоро мы с тобой встретимся. А потом расстанемся навсегда. И он все это время знал об этом.

— Почему ты не рассказал мне об этом?

Беннетт молча смотрит в пол.

— Не знаю. Я думал, что смогу избежать этого. — Наконец произносит он. — Когда меня постоянно возвращало сюда, а я возвращался обратно в Эванстон, мне казалось, что меня начинает подпитывать какая-то сила. Как будто я учился оставаться в одном месте на длительный срок. В письме не говорится, сколько времени я пробыл в 1995-м, просто говориться, что я исчез навсегда. Мне казалось, что если я вернусь и останусь, что, если я не буду уходить…

Он замолкает и смотрит на меня. Его глаза полны раскаяния.

— И был полностью в этом уверен, пока ты не сказала, что встретила другого меня на треке на прошлой неделе, тогда я понял, что мне не удалось ничего исправить.

— Ты должен был рассказать мне. — Я с трудом подбираю слова. Он был так уверен в своих способностях, врал мне, думая, что защищает меня от боли. Но все же не смог защитить. И не потому, что я тот человек, которому нужно принять другое решение, а потому, что единственный, кто знает, как это исправить.